Выстрел - Страница 119

119

И удивился.

Зэк оказался древним сгорбленным стариком. Призраком. В нем осталось совсем мало человеческого. Кожа была покрыта шрамами и пятнами, жестокое морщинистое лицо перекошено от ненависти и ярости. Он не был вооружен. Его изуродованные руки не могли держать оружие. Ричер подтолкнул его вперед и заставил войти в кухню. Они вместе приблизились к плите. Чайник отчаянно вопил. Ричер левой рукой выключил газ. Затем подтолкнул Зэка обратно, в сторону гостиной. Свисток чайника смолк, как воздушная сирена, возвещавшая о налете.

— Все кончено, — сказал Ричер. — Ты проиграл.

— Это никогда не кончается, — ответил Зэк гортанным хриплым голосом.

— Тогда подумай немного, — предложил Ричер, держа револьвер так, что Зэк не мог его видеть.

Он взвел курок. Медленно и аккуратно: клик-клик-клик-кранк. В тишине характерные звуки прозвучали особенно отчетливо.

— Мне восемьдесят лет, — сообщил Зэк.

— Даже если бы тебе было сто, мне без разницы. Тебе все равно конец.

— Идиот, — ответил Зэк. — Я пережил многих, похуже тебя. Еще до того, как ты родился.

— Для тебя нет никого хуже меня.

— Не льсти себе. Ты ничто.

— Ты так думаешь? — осведомился Ричер. — Сегодня утром ты жив, но до завтрашнего утра не дотянешь. Тебе уже не будет больше восьмидесяти лет. И это полностью меняет дело — тебе не кажется?

Ответа не последовало.

— Все кончено, — повторил Ричер. — Поверь мне. Да, ты прошел длинный извилистый путь. Ладно, я все понимаю, но теперь наступил конец. Он должен был наступить.

Зэк молчал.

— Ты знаешь, когда у меня день рождения? — спросил Ричер.

— Нет, конечно.

— В октябре. А знаешь, какого числа?

— Конечно нет.

— Тебе придется узнать это на собственной шкуре. Я буду мысленно считать. Когда я доберусь до своего дня рождения, то нажму на курок.

И он начал считать про себя: «Первое, второе…» При этом он смотрел в глаза Зэка. «Пятое, шестое, седьмое, восьмое…» Ответа не было. «Десятое, одиннадцатое, двенадцатое…»

— Чего ты хочешь? — спросил Зэк. Пришло время переговоров.

— Я хочу поговорить, — сказал Ричер.

— Поговорить?

— Двенадцатое, — сказал Ричер. — Вот как долго ты продержался. А потом сдался. Знаешь почему? Потому что ты хочешь жить. Это инстинкт. Иначе ты бы не дожил до таких лет. Инстинкт настолько глубок, что мне его никогда не понять. Рефлекс игрока, жажда бросить кости и остаться в живых, сделать следующий ход и получить новый шанс. Это заложено в твоем ДНК. Это то, что ты есть.

— И что же?

— А теперь мы посоревнуемся. Ты — против меня.

— А кто ты?

— Я тот парень, который только что вышвырнул Ченко в окно третьего этажа. После того, как задавил Владимира своими руками. Потому что мне не нравится, что они сделали с невинными людьми. Теперь мы поставим твое отчаянное желание выжить против моего сильного желания пустить тебе пулю в голову, а потом помочиться в отверстие.

Ответа не последовало.

— Один выстрел, — сказал Ричер. — В голову. Свет погаснет. Это твой выбор. Еще один день, еще один бросок костей. Или нет. Тут уж как выйдет.

Он увидел, что Зэк размышляет. Оценка, вывод, варианты.

— Хочешь, я швырну тебя вниз по лестнице, — продолжал Ричер. — Ты сможешь подползти и взглянуть на Владимира. Я перерезал ему горло. Просто ради забавы. Вот кто я такой. Даже не думай, что я не сделаю того, что обещал. Я это сделаю, а потом буду спокойно спать, как ребенок, до окончания своей жизни.

— Что ты хочешь? — снова спросил Зэк.

— Мне нужна помощь в решении одной проблемы.

— Какой проблемы?

— Я хочу, чтобы из тюрьмы выпустили невинного человека. Поэтому ты должен рассказать правду детективу Эмерсону. Правду, всю правду, и ничего, кроме правды. Я хочу, чтобы ты указал на Ченко как на снайпера, застрелившего пять человек, и на Владимира как на убийцу девушки, и на того, кто прикончил Теда Арчера. И про все твои остальные делишки. Все до самого конца. В том числе и про то, как вы с Лински это организовали.

В глазах Зэка что-то сверкнуло.

— Бесполезно. Я получу смертный приговор.

— Да, получишь, — сказал Ричер. — Тут нет ни малейших сомнений. Однако ты все еще будешь жив завтра утром. И послезавтра, и через три дня. Процесс апелляции здесь продолжается бесконечно. Иногда это занимает до десяти лет. И тебе может повезти. Возможно, неправильное судебное разбирательство, побег из тюрьмы, ты можешь получить помилование, а также, например, произойдет революция или землетрясение.

— Это маловероятно.

— Верно, — не стал спорить Ричер. — Но кто ты такой? Человек, который пользовался любым, даже самым жалким шансом, чтобы прожить еще минуту.

Зэк не стал отвечать.

— Однажды ты мне уже ответил, — напомнил Ричер. — Когда только что сдался в игре с днем рождения. Сдался слишком быстро. В октябре тридцать один день. Таким образом, у тебя были неплохие шансы дотянуть до пятнадцатого или шестнадцатого числа. Игрок подождал бы и до двадцатого, но ты сдался. И не потому, что ты трус. Все дело в том, что ты специалист по выживанию. Вот кто. А теперь я хочу убедиться, что не ошибаюсь.

Молчание.

— Тринадцатое, — считал Ричер. — Четырнадцатое. Пятнадцатое, шестнадцатое.

— Ладно, ты победил, — сказал Зэк. — Я буду говорить с детективом.

Ричер прижал его к стене, не убирая револьвера от горла, и свободной рукой вытащил телефон.

— Стрелок?

— Здесь.

— Входите все сюда. Я открою вам дверь. Франклин? Буди людей, как мы договаривались раньше.

119