Выстрел - Страница 65

К оглавлению

— Когда вы в последний раз видели этого мужчину?

— На прошлой неделе, мне кажется. Раза два.

— В пятницу?

— Нет, раньше. Может быть, во вторник или среду.

— И как он выглядел?

— Маленького роста. У него странные волосы, как иголки у ежа.

«Чарли», — подумала Хелен.

Эйлин Хаттон быстро преодолела три квартала от своего отеля до суда и вошла в здание без одной минуты четыре. Секретарь Алекса Родина встретила ее и отвела на третий этаж. Показания под присягой обычно давались в большом конференц-зале, поскольку, как правило, свидетели приходили с адвокатами и судебными репортерами. Однако Хаттон явилась одна. Она села за длинный стол и улыбнулась, когда перед ней поставили микрофон и направили видеокамеру на ее лицо. Затем вошел Родин и представился. Он привел с собой небольшую команду, которую составили ассистент, секретарь и репортер с магнитофоном.

— Прошу вас для протокола назвать свое полное имя и звание, — сказал Родин.

Хаттон посмотрела в камеру.

— Эйлин Энн Хаттон, — сказала она. — Бригадный генерал, главный военный прокурор пехотных войск.

— Надеюсь, наша беседа не займет много времени, — сказал Родин.

— Думаю, так и будет, — ответила Хаттон.

И она оказалась права. Родин уподобился мореплавателю без карты или человеку в темной комнате. Он мог лишь шарить наугад, надеясь на что-нибудь наткнуться. После шестого вопроса Алекс понял, что ему больше нечего спрашивать.

— Как бы вы могли охарактеризовать Джеймса Барра на военной службе?

— Он был образцовым солдатом, но не более того, — ответила Хаттон.

— У него были какие-нибудь неприятности?

— Нет, насколько мне известно.

— Он совершал преступления?

— Нет, насколько мне известно, — сказала Хаттон.

— Вы знаете о недавних событиях в нашем городе? — спросил Родин.

— Да.

— Есть ли что-нибудь в прошлом Джеймса Барра, что могло бы пролить свет на его участие в этих событиях?

— Нет, насколько мне известно, — повторила Хаттон. Наконец Родин поинтересовался:

— Есть ли какие-то причины, по которым Пентагон мог проявить дополнительный интерес к Джеймсу Барру?

— Нет, насколько мне известно, — ответила Хаттон. Тут Алекс Родин сдался.

— Хорошо, благодарю вас, генерал Хаттон.

Хелен Родин прошла тридцать ярдов и остановилась перед домом Джеймса Барра. У входа на участок была натянута желтая полицейская лента, выломанная входная дверь забита фанерой. Дом выглядел заброшенным и пустым. Тут было не на что смотреть. Поэтому Хелен вызвала такси по сотовому телефону и отправилась в окружную больницу. Было уже больше четырех часов дня, когда она туда приехала, и солнце клонилось к западу, окрашивая белое бетонное здание в розовато-оранжевый цвет.

Она поднялась на лифте на шестой этаж, расписалась в журнале посещений, отыскала озабоченного тридцатилетнего врача и спросила его о состоянии Джеймса Барра. Врач не дал внятного ответа. Не вызывало сомнений, что его не слишком интересовало состояние этого больного. Поэтому Хелен не стала допытываться, а сразу прошла в палату Барра.

Он не спал и по-прежнему был прикован наручниками к койке. Его голова все еще была закреплена. Глаза смотрели в потолок. Он дышал редко и медленно, а монитор сердечных сокращений гудел реже одного раза в секунду. Руки Джеймса слегка дрожали, и наручники стучали о раму кровати, издавая легкий металлический звук.

— Кто здесь? — спросил Барр.

Хелен подошла ближе и наклонилась, чтобы он мог ее увидеть.

— Они о вас заботятся? — спросила Хелен.

— У меня нет жалоб, — ответил Барр.

— Расскажите мне о вашем друге Чарли.

— Он здесь?

— Нет, он не пришел.

— А Майк приходил?

— Не думаю, что к вам кого-то пропустят. Только адвоката и вашу сестру.

Барр промолчал.

— Значит, у вас больше нет друзей, — продолжила Хелен. — Только Майк и Чарли?

— Наверное, — сказал Барр. — Но Майк просто мой сосед.

— А как насчет Джеба Оливера?

— Кого?

— Он работает в магазине автомобильных запчастей.

— Я его не знаю.

— Вы уверены?

Глаза Барра задвигались, он слегка поджал губы, как человек, пытающийся вспомнить и хоть чем-то помочь адвокату.

— Сожалею, — наконец произнес он, — я никогда о нем не слышал.

— Вы принимали наркотики?

— Нет, — ответил Барр. — Никогда. Я бы не стал этого делать. — Он немного помолчал, — По правде говоря, я вообще почти ничего не делаю. Просто живу. Вот почему вся эта история представляется мне бессмысленной. Я четырнадцать лет прожил нормально. Почему же сейчас все испортил?

— Расскажите мне о Чарли, — попросила Хелен.

— Мы вместе проводили время, — сказал Барр. — Занимались всякой всячиной.

— С ружьями?

— Немного.

— А где Чарли живет?

— Я не знаю.

— Как давно вы дружите?

— Пять лет. Может быть, шесть.

— И вам неизвестно, где он живет?

— Он мне не сказал.

— Однако Чарли бывал у вас дома.

— И что с того?

— А вы никогда не ходили к нему в гости?

— Он приходил ко мне.

— У вас есть номер его телефона?

— Он просто появлялся у меня в самое разное время.

— Вы были близкими друзьями?

— Довольно близкими.

— Насколько?

— Мы неплохо проводили время вместе.

— Вы сочли возможным рассказать ему о том, что произошло с вами четырнадцать лет назад?

Барр не ответил, лишь закрыл глаза.

— Я думаю, вы ему рассказали, — сказала Хелен. Барр не стал возражать или соглашаться.